Судьба диких лошадей Северной Америки, мустангов, складывалась не так просто и счастливо. В их истории много трагичного и печального. Как вам известно, все лошади вымерли в Америке приблизительно 10 тысяч лет назад.
Современные же лошади были привезены испанскими конкистадорами в Новый Свет только в XVI веке. Сначала индейцы совсем не признавали странных, неизвестных им доселе животных: всех попадавших к ним скакунов они убивали и съедали. Однако вскоре индейцы осознали ценность лошади как быстрого средства передвижения и как незаменимого товарища на охоте и в бою.
Подход индейцев к верховой езде был совершенно противоположен европейскому. Ездили они без седел, вместо удил нижнюю челюсть лошади захватывал петлей узкий кожаный ремешок, повод этой «узды» никогда не был натянут. Кони индейцев были обучены подчиняться шепоту всадника, четко реагировать на каждое его движение. Они помогали хозяину в охоте на диких буйволов, умели уклоняться от ударов рогов, резко останавливаться или разворачиваться на 180°. На полном скаку охотник мог, крепко сжав ногами корпус лошади, опустить свою голову до плеч животного и из такого положения стрелами поразить добычу. Индеец сливался в единое целое со своим другом так, что издалека казалось, будто это несется кентавр, а не человек скачет верхом.
Так, переходя от одного племени к другому, ло-шади распространились по всей территории нынешних Соединенных Штатов. При этом многим скакунам удавалось отбиться от человека и вырваться на волю. Охромевших и уставших животных индейцы сами часто бросали на произвол судьбы. И незаметно на бескрайних прериях стали появляться стада диких лошадей, или мустангов (скорее всего, слово «мустанг» произошло от испанского mestenos – так называли отбившихся от стада овец). Ничто не мешало привольной и мирной жизни, поскольку вокруг диких стад не было хищников. Численность лошадей быстро росла, и к середине XIX века по малозаселенным просторам американского Запада бродило около двух миллионов мустангов. Изначально в жилах этих скакунов текла андалузская (старинная испанская порода, всегда славившаяся величественным шагом, добронравием и храбростью) и арабская (древнейшая и, по мнению многих, самая прекрасная лошадь в мире) кровь. Постепенно благородная кровь сходила на нет, ибо «знатные» лошади скрещивались с самыми разнообразными породами. Выживали же в диких условиях не красавцы с царственным шагом, а выносливые, способные за себя постоять кони с отменным здоровьем.
С распространением цивилизации человек стал теснить табуны диких лошадей. Но самая темная и страшная пора наступила в жизни мустангов после Второй мировой войны.
Американские фермеры вдруг резко ополчились против этих животных, утверждая, что они поедают корм, предназначенный для скота, и вытаптывают пастбища. На мустангов стали вести систематическую охоту, делая из их мяса консервы для собак.
Животных отстреливали из самолетов, полуживыми лошадьми набивали до отказа грузовики, на мясобойнях калеки порой днями дожидались своей смерти. Пойманным мустангам, для которых уже не было места, ноздри стягивали проволокой, чтобы в следующем году их было легче отловить. Такие резкие меры быстро привели к следующим результатам: в 1970 году в живых осталось всего лишь 17 тысяч лошадей. За 20 лет люди истребили почти 2 миллиона ни в чем не повинных существ!
Но наконец-то в 1971 году был утвержден федеральный закон, запрещающий охоту на мустангов. Вскоре было создано несколько заказников, где лошади обрели долгожданное спокойствие. Сегодня же споры вокруг этих животных вспыхивают вновь. Многие считают, что закон 1971 года оказался даже слишком действенным. Но подлинные любители лошадей, благодаря которым был принят этот закон, считают, что истинная ценность мустанга измеряется не словами и не долларами. Они видят в одичавших скакунах символ обретения свободы, гордое и прекрасное воплощение романтического прошлого Америки. Другие смотрят на них, как на нарушителей экономического спокойствия.
